Первый чемпионат Европы (Кубок континента) состоялся в 1958—1960 годах. В первом розыгрыше приняли участие сборные семнадцати стран. По различным причинам отказались играть команды Англии, ФРГ, Италии, то есть тех стран, которые сегодня среди задающих тон на континентальной футбольной сцене.
Первый матч Кубка Европы состоялся в Москве (СССР—Венгрия). Первый гол в истории забил Анатолий Ильин на четвертой минуте встречи.
Была разработана кубковая система. К пятнадцати командам, выбранным жребием, добавилась сборная Чехословакии,вынужденная провести предварительные игры с ирландцами. В 1/8 финала проблем никаких не возникло (матчи проводились по традиционной схеме — дома и в гостях). Но уже в четвертьфинале организаторы столкнулись с политическим воздействием на футбольные события.
Матч Хрущев—Франко
Еще до конца 1959 года Федерации футбола СССР и Испании договорились о том, что четвертьфинальные встречи Кубка Европы между сборными этих стран состоятся 29 мая 1960 года в Москве и 9 июня в Мадриде. За десять дней до первого матча испанцы официальным письмом сообщили, что их делегация в составе 32 человек прибывает в Москву 26 мая. Тренер испанской сборной Эленио Эррера прилетал в Москву 19 мая. Он осмотрел номера отеля «Метрополь», где должны были жить испанцы, побывал на ресторанной кухне и даже провел беседу с поварами, а вечером посмотрел разгром (7:1), учиненный советской командой в товарищеском матче полякам. Говорят, узнав о столь крупном счете, Франко потребовал от тренеров сборной Испании гарантии выигрыша у команды СССР.
Тем временем многие информационные агентства распространили сообщения, в которых утверждалось, что правительство Испании приняло решение запретить своей команде, победившей в 1/8 финала Польшу (4:2 и 3:0), встречаться с советской сборной. Федерация футбола Испании не подтверждала и не опровергала эту информацию вплоть до 25 мая, когда через УЕФА сообщила, что сборная Испании на игру в Москву не приедет.
Футболисты вместе с Эррерой до последнего момента надеялись на чудо. Они были в аэропорту в тот момент, когда добившийся аудиенции у Франко президент испанской Федерации футбола Альфонсо де-ла-Фуэнте встречался с каудильо. Из президентского дворца позвонили на аэродром и подтвердили: «Нет».
Разумеется, Федерация футбола СССР выступила с соответствующим заявлением, в котором, в частности, говорилось: «Федерация футбола СССР глубоко возмущена грубым вмешательством франкистских властей, сорвавших встречу испанских и советских футболистов. Фашист Франко и его приспешники давно известны своей враждебностью к дружеским контактам, они не в первый раз срывают встречи, организуемые международными спортивными федерациями.
Акт произвола и насилия, совершенный в отношении испанских футболистов, желавших провести игры с командой СССР, свидетельствует о том, что фашистский диктатор Испании попирает принципы международного олимпийского движения и международных спортивных федераций. Повинуясь воле своих хозяев — империалистов США, он пытается внести в спорт элементы «холодной войны»».
Такого вот рода заявления в то время принимались. Использовал возникшую в футболе ситуацию и тогдашний лидер СССР Никита Хрущев, сказавший 28 мая 1960 года в выступлении на Всесоюзном совещании передовиков соревнования бригад и ударников коммунистического труда: «И в большом, и в малом Франко пресмыкается перед своими хозяевами. Весь мир смеется сейчас над его последним спортивным трюком. Это он с позиции правого защитника американского престижа забил гол в свои ворота, запретив испанским футболистам встречу с советской командой».
В конце мая 1960 года во Франкфурте-на-Майне состоялось внеочередное заседание Организационной комиссии Кубка Европы, которая приняла решение исключить из розыгрыша сборную Испании, «как не явившуюся на поле в назначенный календарем срок для встречи со сборной СССР».
Сложно, разумеется, сказать, чем завершился бы советско-испанский четвертьфинал. Испанцы слыли фаворитами Кубка Европы. Пять лет подряд мадридский «Реал» царствовал тогда в Кубке европейских чемпионов, в «Реале» много было футболистов, имена которых с придыханием произносились в Европе. Достаточно назвать Альфредо ди Стефано и Франсиско Хенто, а также барселонцев Луиса Суареса и Энрике Хенсана, чтобы понять, о чем идет речь.
Полуфиналы
Так или иначе, но СССР и Испания не сыграли, и советская сборная прямиком угодила в полуфинал, где встретилась в Марселе с чехословацкой командой. Финальный турнир (полуфинальные и финальный матчи) проводился во Франции, куда отправились: вратари Лев Яшин («Динамо», Москва) и Владимир Маслаченко («Локомотив», Москва), защитники Владимир Кесарев («Динамо», Москва), Гиви Чохели («Динамо», Тбилиси), Анатолий Масленкин («Спартак», Москва), Анатолий Крутиков («Спартак», Москва), полузащитники Юрий Войнов («Динамо», Киев), Игорь Нетто («Спартак», Москва), Виктор Царев («Динамо», Москва), нападающие Слава Метревели («Торпедо», Москва), Валентин Иванов («Торпедо», Москва), Виктор Понедельник (СКА, Ростов-на-Дону), Валентин Бубукин («Локомотив», Москва), Михаил Месхи («Динамо», Тбилиси), Юрий Ковалев («Динамо», Киев), Герман Апухтин (ЦСКА) и Заур Калоев («Динамо», Тбилиси). Главным тренером команды был выдающийся специалист Гавриил Дмитриевич Качалин, который в 1956 году приводил советских футболистов-олимпийцев к золоту Мельбурна. Ему помогал Николай Алексеевич Гуляев.
Андрей Петрович Старостин, выдающийся советский футболист и тренер, комментируя исход матча сборных СССР и Чехословакии, отмечал, что «чехословацкие тренеры вынуждены были считаться с тем, что в скорости их команда уступала советской». Вполне возможно, именно поэтому сборная СССР начала встречу в исключительно высоком темпе, надеясь с первых же минут доказать свое превосходство в атлетизме. Но соперник был готов к таким методам ведения игры, которая шла с переменными атаками. «Мяч, — писал Андрей Старостин, — был частым гостем штрафных площадок обеих команд. Долгое время чехословацкие футболисты вели игру на равных. Не меньшее время они владели мячом и не меньшее гостили на нашей половине поля. Едва ли на переполненном стадионе был хоть один человек, который, объективно взвешивая действия команд в первой половине игры, взялся бы предсказать исход встречи. Даже несмотря на остроумно и быстро разыгранную комбинацию Иванов—Понедельник—Иванов, принесшую сборной СССР перевес в один гол, результат борьбы продолжал оставаться загадочным».
Чехословацкие футболисты, однако, не сумели поддержать темп, выбранный советской сборной, и это подтвердил ход второго тайма. Иванов и Понедельник забили по мячу. Уверенность в победе не поколебал даже назначенный в ворота советской команды пенальти. Он не был реализован — мяч пролетел мимо яшинских ворот.
Ситуация, складывавшаяся в другом полуфинале, позволила еще одному выдающемуся советскому тренеру — Михаилу Иосифовичу Якушину — вспомнить о штурме югославских ворот, предпринятом советскими олимпийцами в 1952 году на Олимпиаде в Хельсинки при счете 1:5.
Действительно, французы в родных стенах вели в счете — 2:1, 3:2, 4:2 (на 62-й минуте). Однако затем югославские футболисты сделали, казалось, невозможное. Вначале они, сумев запереть французов в их штрафной площадке, сравняли счет, а на исходе встречи забили победный гол — 5:4.
Матч СССР—СФРЮ
Финал был назначен на 10 июля 1960 года и проводился на стадионе «Парк де Пренс». После того как Милан Галич (в конце первого тайма) и Слава Метревели (в начале второго) обменялись голами, понадобилось дополнительное время для определения лучшей команды континента. Обе стороны в третьем тайме упустили несколько выгодных моментов, а затем чаша весов постепенно стала склоняться в сторону советских игроков. 113-я минута стала победной — Виктор Понедельник блестяще использовал фланговую атаку и прострел Михаила Месхи.
И полуфинал, и финал советская сборная провела одним и тем же составом: Яшин, Чохели (на место правого защитника планировался Кесарев, но уже во Франции ему потребовалось хирургическое вмешательство: острый приступ аппендицита), Масленкин, Крутиков, Войнов, Нетто (капитан команды), Метревели, Иванов, Понедельник, Бубукин, Месхи.
«Яшин показал себя таким, каким его знают, — отмечала после финала французская спортивная газета «Экип». — Четкая уверенная игра, железная хватка, умелый выбор места, своевременный выход из ворот. Три защитника — Чохели, Масленкин, Крутиков — обращали на себя внимание скорее своей решительностью в отборе мяча, нежели своей техникой. Капитан команды Нетто часто играл роль четвертого защитника. Он был «ангелом-хранителем» при Костиче. Зато в роли шестого нападающего выступал Войнов, часто подключавшийся в атаку. Из остальных игроков наибольшее впечатление произвели оба края — Метревели и Месхи. Сильнее всех, пожалуй, в центровой тройке нападения играл Бубукин. Он работоспособен, как никто. Иванов почти не создавал ситуаций, и все его атаки начинались в глубине. Понедельник получал очень мало передач от своих партнеров».
По мнению чехословацкой газеты «Руде право», «победа советской команды была вполне заслуженной, ибо ее игроки сумели лучше приспособиться к тяжелым условиям и применили верную тактику против быстрых югославских крайних. Это было самое правильное тактическое построение всей борьбы, которое в конце концов решило судьбу матча».
«Не желая ни в коей степени снизить значение советской победы, — отмечало агентство «Франс Пресс», — следует все же сказать, что с таким же успехом победителями могли оказаться и югославы. В первой половине матча они приводили зрителей в восхищение разнообразием и тонкостью своих комбинаций. Во втором тайме, в особенности после забитого Метревели гола, русские почувствовали себя увереннее и в игре наступило равновесие».
Взгляд писателя
«Победа в Париже — это победа дружного волевого коллектива, — отмечал в заметках «136 строк лирики» писатель Юрий Валентинович Трифонов. — Путь к созданию такого коллектива не был гладким. Как часто мы, так называемые ценители футбола, а говоря попросту — болельщики, всегда мыслящие хоть и страстно, но прямолинейно, — как часто мы раздражались и бранили наших ребят за отдельные неудачи и срывы, без которых не обойтись. Как часто мы повергались в отчаянье от ничего не значащих проигрышей. Как часто мы видели катастрофу там, где следовало видеть только сигнал к работе.
Но ведь все наши упреки и сетования происходили от любви. Болельщики не получают награду за то, что волнуются, раздражаются, шумят и спорят на трибунах. Победа в Париже — это и наша победа, миллионов бескорыстных, влюбленных в футбол болельщиков, играющих или игравших в эту прекрасную игру или же полюбивших ее как зрелище...»
